Интересная мысль про прошедший флешмоб вкупе с эмансипацией женщин и отношении к детям обоего полу в принципе.
14.07.2016 в 14:58
Пишет Леа Танака:про людей и вещиURL записи
Я прекрасно помню, что меня поразило в статье Петрановской относительно флешмоба.
Слово "вещь".
Я, по сути, ничего больше из неё не запомнила.
Ну потому что то, о чём флешмоб - лично для меня не травматичная вещь, так сложилось, в худшем случае быстро бежала, и товарищ мужиГ сдавался где-то в начале дистанции. То есть всё-таки воспоминание о злорадстве, что вот дыхалка у этого дурака слабая, нельзя отнести к психологической травме.
А вот слово "вещь" меня зацепило. И очень сильно.
Помните, в самом начале статьи Петрановская даёт условную классификацию на восточный и западный тип отношения к женщине? Что условно на Востоке она - вещь, которая принадлежит отцу или мужу, причём об этой вещи могут очень хорошо заботится, ибо же это родное имущество, но даже в том случае, если на эту вещь в жизни не поднял руку ни муж, ни отец, и даже специально не унизил - то вещью от этого она быть не перестаёт.
Ну странно бы было унижать стол. Или бить его, если вы случайно о него споткнулись.
Тут ещё в копилку внезапно всплыл мир роботов Азимова, где он описывает очень специфическое отношение к ним людей. С одной стороны они - вещи. С другой стороны - действующие вещи. И иногда вполне разумные вещи.
Просто неживые.
К слову, очень хорошо видно, что Азимов взял эту матрицу отношения во многом от белых к чернокожим "боям".
Главный герой говорит, что роботы совершенно беззащитны. Потому что они не могут ослушаться приказа людей. Главный герой об этом ещё как-то задумывается, остальные же так или иначе привыкли к автоматическому пылесосу.
И понимаете, забота о том, чтобы пылесос всегда был вычищен и хорошо работал - это как бы нормально для хорошего хозяина. Был чистый, не сбоил. Более того, друзья же хозяина могут даже осудить его за то, что у него такое пыльное и плохо работающее имущество. Которое характеризует его как плохого домовладельца.
Да. Я думаю, многие узнают эту схему.
Для меня это было прозрением.
Я никак не могла понять - как же совместить хорошее отношение - и... то, что среди этого хорошего отношения невозможно дышать?
Как понять, почему так хреново, если тебя и пальцем не тронули, и никогда не кричали, и всегда говорили: "да мы же тебе ни в чём не мешаем, это ты ненавидишь нас непонятно за что".
Понимаете, пылесос должен стоять дома. И пылесосить.
Если он вдруг отрастит ножки, посмотрит на вас глазками и скажет: "гхм, а я вообще сейчас пошёл и переквалифицируюсь в мотоцикл" - вы, мягко скажем, удивитесь.
Вы закричите: бунт машин! Ну или мебели, если от вас вдруг сбежит стол, решивший стать конём. Ваше такое привычное покрывало, мерзко хихикая, сообщит вам, что оно - ковёр-самолёт, и оно полетело. Люстра поддержит инициативу и уйдёт тусить с уличными фонарями.
Словом, начнётся совершенно отчётливый бредовый кошмар.
Вот именно это искреннее ощущение постигает часть родителей, когда их любимый пылесос вдруг изъявляет свободу воли.
Думаете, это невозможно? Что люди всё-таки понимают, что это не пылесос, а человек, что он пойдёт в институт, на работу, создаст новую семью, ну хотя бы эти простейшие социальные конструкты.
Но если институт выбирает родитель.
Если он говорит, что после института он устроит тебя на своё предприятие.
Что когда ты (нет, если) выйдешь замуж, то ничего не изменится, муж будет вписан в привычки родителя, ура, у нас есть второй пылесос.
Когда от тебя прячут документы о твоей же собственности и страшно оскорбляются, что ты их требуешь.
Когда...
Впрочем, тут можно по мелочам написать целый трактат, и мы утонем в деталях.
И при этом как только ты соглашаешься быть пылесосом, тут же наступает мир, покой и гармония.
Вынесем за скобки очевидную вещь, что пылесос воспитывают в состоянии выученной беспомощности. То есть не дают никаких навыков и тренингов для самостоятельной жизни, и негласно поощряют всё, что поможет ему остаться в состоянии домашней мебели.
Ну вот же оно. Вот же. Вот оно, слово, сестра.
Вещь.
Любимая вещь.